Гравюра, рисунок, живопись
«Я принадлежу к числу неутомимых экспериментаторов, лакомок необычным, сладострастников техники…Никогда не морализировал. Изображая чудовищ, насиловал природу, ее логику; создавая своих уродцев я играл видимостью как хаосом», — в этом признании художника чувствуется его глубинный интерес к самому акту художественного творчества, к процессу создания произведения искусства. Искусство Василия Масютина как художественное явление благодаря своему оригинальному облику и содержанию заслуживает пристального изучения и нашего внимательного к нему отношения. Работы, созданные художником, говорят о необычном внутреннем мире их автора – мире неиссякаемого воображения и ошеломляющих фантазий. Известные русские художественные критики начала ХХ века: П. Эттингер, А. Сидоров, Э. Голлербах — высоко ценили творчество одного из самых загадочных русских графиков.
Масютин — кадровый офицер-артиллерист — начал свой творческий путь в 1906 г. как иллюстратор журнала «Золотое Руно». Его первые станковые рисунки из серии «Грех», экспонировавшиеся на знаменитой выставке русских модернистов «Венок» (1907), возвестили о появлении нового яркого таланта. Эти рисунки, представленные на нашей выставке, демонстрируются впервые за столетие, они дают возможность окунуться в атмосферу европейского символизма с его причудливой игрой тайных смыслов изощренного декаданса.
Василий Масютин снискал заслуженную славу одного из ведущих русских офортистов ХХ века. Тема человеческих пороков, занимавшая его с юношеских лет, получила продолжение в серии гравюр «Семь смертных грехов» (1918). Общепризнанно, что офорты Масютина – это революция в русской гравюре, роль которой в начале века была сильно недооценена. Поначалу исполняя репродукционные задачи и, в дальнейшем, ориентируясь на пейзажный и портретный жанры, русский офорт в руках Масютина заговорил современным драматическим языком, произведения наполнились острыми, психологическими, сильными чувствами.
Василий Николаевич пробовал себя в различных гравюрных техниках, повсюду стремясь достичь совершенства. Альбом ксилографий «Анчар» (1922), созданный по мотивам пушкинского шедевра, листы литографий серии «Город» (1920) – каждый в своем роде значительные явления русской печатной графики. Обе эти серии представлены на выставке листами из наследия художника; в искусстве послереволюционного периода они обозначают собой новые вехи в поисках форм художественного творчества.
Его первая персональная выставка состоялась в 1920 году в Румянцевском музее в Москве. Сам художник в день ее открытия покидал Россию, как оказалось, навсегда. Долгие годы берлинской эмиграции были для Масютина плодотворными: он занимался книжной иллюстрацией, оформив около 40 изданий русской литературы, многие из которых вошли в классику русского книжного дизайна ХХ века; работал в рекламе (в том числе для компании Lufthansa), кино и театре (сотрудничая с Михаилом Чеховым); часто выступал в качестве художественного критика, помещая свои статьи в авторитетном журнале Gebrauchsgraphik (Прикладная графика). В 1930-е гг. Масютин регулярно участвует в выставках VereinBerlinerKunstler (Общества Берлинских художников) своей живописью, яркие образцы которой присутствуют на нашей выставке благодаря любезному участию Музея РГГУ, г. Москва.
Нельзя забывать и о роли Масютина, которую он сыграл как теоретик в вопросах изобразительного искусства. Его монографии «Гравюра и литография», «Томас Бьюик», ставят его в круг исследователей-популяризаторов граверного мастерства, а в книге «Основы изобразительного искусства» (1918-1942), до сих пор еще не изданной, художник открывается нам с новой стороны – как мыслитель, философ и социолог.
После войны В.Н. Масютин пережил арест и заключение в спецлагере в советской зоне Берлина по обвинению в пособничестве гитлеровцам и в связях с украинскими националистами. Несмотря на факт его участия в проектировании здания советского посольства на Унтер-ден-Линден (кон.1940-х гг.), имя Масютина было изъято из русской истории искусства на долгие годы.
На нашей выставке впервые демонстрируются уникальные медные и цинковые офортные доски художника 1911-1920 гг., вывезенные им в эмиграцию и вернувшиеся в Москву вместе с архивом художника спустя 90 лет. Архив был спасен берлинской исследовательницей творчества Масютина – Вальтрауд Вернер (1925-2010), опубликовавшей впервые за долгие десятилетия книгу о художнике на немецком языке (2003). Альбом, сопровождающий нашу выставку – единственное на сегодняшний день издание в России, специально посвященное одному из выдающихся деятелей «русского зарубежья».
